Рыбалка Сергей
1.
Цугцванг – и не чешись!
Цугцванг сродни цунами
Всех рюмочек “За жисть!”,
Всех лозунгов “Мы с вами!”
Какой же скрытый смысл
Укрыл туман словесный?
Цугцванг – и не чешись,
Он как обрыв отвесный.
Он словно гребень скал:
Шаг вправо или влево, –
И ты летишь, упал,
И – эндшпиль. Королева
Недолго пробыла
В сияющих чертогах,
Хоть пеший путь прошла
И претерпела много.
Но падает доска,
И катятся фигуры.
Не надо ни курка,
Ни даже пули-дуры,
Ни биты дурака,
Ни пьяного водилы,
Цианистого Ка,
Ежова, Чикатилы.
Твой ход, дружок, давай!
Пути твои открыты.
Цугцванг – толь в ад, толь в рай.
Разбитое корыто.
2.
Цугом, цугом, цугом, цугом
Цванги, цванги, цванги, цванги.
Разъясни ты мне как другу:
Цванги – это вроде штанги?
В смысле: гол, футбол, ворота, –
Или где-то на Хатанге,
Или ХАтанге чего-то.
“Цугом” знаю: друг за другом
Впряжены в упряжку кони,
И дорогой, шляхом, лугом
Нас уносят от погони.
Но куда шестёрке резвой!
Ближе, ближе рёв моторов,
Пропасть впереди разверзлась…
Вот и и всё. Ответ, который
Занимал воображенье,
Не давал уснуть ночами, –
Прост как просто отраженье
В зеркале перед очами,
Что открылись наконец- то.
(Тяжело не открывая!)
Право слово, свято место
Долго пусто не бывает.
Мало пользы, нет и смысла,
Не уйдёшь от бумеранга:
Пущен грамотно и чисто.
Состояние цугцванга.
3.
Одно дело тупик: стенка, стоп! Хода нет!
Или яркий конец – залихватская кода.
Или рок, что добил вереницею бед,
И единственный выход – прямая ухода.
Это просто и ясно, пускай холодок,
По спине пробежавши немало пугает.
Сам ли, с помощью чьей-то черту пересёк,
Ну, а дальше все знают… Кто знает, кто знает…
Но прямые пути – это так, идеал.
Искушенья, соблазны обычно сильнее.
Грязь, изгибы, откосы, ухабы – реал:
Скачем, пыжимся, бисер копя для свиней мы.
Но признайся, парниша, откель табачок?
Бисер твой пресловутый, давай откровенно!
Да нагрёб ты его, уж признай старичок,
В тех же самых корытах, где вовсе не сено.
И всё, чем ты на свете разжиться успел,
Нажил: дерево, дом, сын ли, дочь ли, не знаю,
Стал вершителем судеб, решателем дел, –
Уж не бисер ли? Тот, что всю жизнь собирая,
Ты вдруг понял, что каждый твой будущий шаг
(Так подстроено волею иезуитской)
Катастрофой чреват, а неведомый маг
Или враг лишь кривится усмешкою склизкой.
Впрочем, сам-то не гадок? Иль духом высок?
Не вылазишь, поди, из священного Ганга?
Нет? Понятно, всё ясно с тобою, дружок.
Получи-распишись: состоянье цугцванга.
4.
Цуг-цванг
Речка Ганг
Мебель гнутая
Ротанг
Цуг-цванг
Остен дранг
Дранг нах Остен
Дас Дранг
Нихт Дранг
Нихт цванг
Это шахматы
Цугцванг
Враг зван
Кровь ран
Ой приплыли
Флаг рван
Речка Ганг
Ржавый танк
Ротанг
Цугцванг
5.
Цугцванг, говоришь?
Так и есть: цугцванг.
И за горло взял
Прохиндей банк.
– Отдавай, – говорит, –
Набежавший процент,
Тело сам возьму –
Настал момент.
И постой, постой, –
Говорит банк,-
Просто так уйти
Не пройдёт: цугцванг.
Где-то здесь,- говорит, –
Быть должна душа.
Вот реестр говорит:
Так и есть, душа!
Одна штука душа,
Отдавай, что ж,
Больше ж ни шиша
С тебя не возьмёшь.
Мне она зачем?
Твоему уму
Не понять совсем.
Знаешь, почему?
Потому что ты
Нищеброд и хам!
А теперь кранты
Всем твоим мечтам.
Конь, ладья в зубах, –
Как тебе, банк?
И доска на ушах.
А ты: “Цугцванг’!