Дальний слышится гудок -
рельсы шепчутся о чем-то.
Пассажирский иль товарный -
им пока не угадать.
У твоей щеки цветок,
вьется труженица-пчелка,
будто до него и верно
не секунды, а года.
Безразличный примем вид
или лучше - беззаботный,
будто и взаправду поезд -
электричка, товарняк.
Ну, проедет, пролетит -
полно врать перед с собой-то!
Жуй травинку, успокойся -
ты сейчас увидишь знак.
Вот дымок сороковых,
тепловоз пятидесятых,
на подножках на вагонных -
по-вдвоем и по-втроем.
Кто сумел - на боковых,
остальные - на висячих,
едем-едем незаконно
в "завтра" светлое свое.
Значит, поезд - вон какой!
Где там нижняя подножка?
Ну привет, пацан губастый!
Мы прорвемся, но держись!
Ты упрись в нее ногой,
да всерьез - не понарошку.
Незнакомое - опасно.
Эта штука, парень, - жизнь!
Пролистает паровоз пару верст,
Намотает их на оси колес,
перепуталось там все, не сошлось,
натянулось, напряглось, порвалось,
и развеял клочья врозь паровоз.
Так и катится состав,
как мелодия под струны.
Все, что крупно, все, что мелко,
есть и топливо, и груз.
Эй, в машине! Не устал?
Видишь, и не так уж трудно
вовремя заметить стрелку,
вовремя запрятать грусть.
Вот купейный мой вагон.
До начала - целый поезд.
Как-то быстро все пропето,
даже ахнуть не успел.
Ведь казалось - на роман.
Ну по крайней мере - повесть.
Восемь строчек, два куплета -
вот и все, что было, спел...
Ну зачем цепочку рвать!
Многоточие - не точка.
Вон полянка, где лежал ты,
мимо окон поплыла:
непримятая трава,
ни окурка, ни следочка.
И остались, как ни жалко,
лишь ромашка да пчела.
10 октября - 15 ноября 1986
