“Перлограммы”

Избранные цитаты из переписки


Ну, расскажу эту ситуацию.
Груша. Кажется, где-то 79 год. Визбор, Никитин, Берковский еще сурьезные люди в жюри. Ночью – как всегда по кострам мелкими перебежками.
Утром большинство собираются у палатки Визбора – барды, участники, просто любящие его. Визбор выползает из палатки, улыбается, шутит, лезет за гитарой в палатку, вместе с гитарой достает Хомчик. Мы охуели от такой наглости! Ладно. Конечно мы давно уже знали “Солнышко” и кому это было посвящено, знал и Борман и Хомчик.
Когда пел Визбор – солдаты и дети спокойно и умиротворенно. И, блин, надо было ему спеть именно “Солнышко”. Подпевали все и Хомчик в том числе. Визбор закончил, полез в палатку.

Хомчик:
– Спасибо, Юра за песню.

Мы охуели – где Визбор – где Хомчик (Юра!!!)

Ладно. Визбор скрылся в палатке, а Хомчик и заявила, что эта песня посвящена ей….
Блять… Если бы не здоровые Сережка Никитин и мэтр Берковский, я бы ее отпиздил, чес слово!


Как сказал один замечательный мальчишка в Чехове:
“Сумасшедших у нас дохуя,
Гениев мало”.


Я за это в первые дни знакомства с Борей Вахнюком пиздюлей получил…

– Сань, пашут мужики в поле. А мы творцы, мы Чудо делаем. Тут хоть головой об стенку – есть у тебя Чудо – отдай чуток людям, нет – сходи просто тупо напейся. Утро после похмелья мудреней )))))))

Так что с гитарой я не “пашу” – я священнодействую )))))))

Еще помню как он относился к лозунгу “ни дня без строчки”…
– Ни дня без срачки – это я понимаю, это сближает, особенно с возрастом…


Левитанский, после того как отмазал меня в Литинституте (блять, 3 часа меня разбирали по косточкам, прикинь!):
– Гусев, можно я тебя прямо сейчас опубликую?!
– Сильно?
– Как получится!

Такая затрещина была – я ее до сих пор помню, засушил )))))

Еще как. У Левитанского рука была тяжелая. И съездил прямо выйдя из кабинета литсовета в Литинституте! Я его ждал, пока закончится.
Такая тишина на этаже, все на нас смотрят… Он меня за шиворот – пошли…
Ну и пошли мы в Дом Литераторов. Приняли на душу населения, он забрал меня к себе домой, чтобы я “с горя не повесился”. ))))))
Господи, какое время было!!!


Напоминаю приблизительно, как запомнил, разговор по поводу реорганизации Магаданского КСП (самый первый) и импичмента Соколикову. Мы тогда с тобой только присматривались друг к другу.

Гусев:
Надо собрать общее собрание всех, кто не равнодушен к КСП вообще и к Магаданскому КСП в частности. На собрание вынести вопрос о реогрганизации Клуба и замене Соколикова на посту президента Клуба.

Меренков:
Вы сначала сделайте что-нибудь, чтобы начать это. Соколиков официальный Президент, утвержденный Обкомом ВЛКСМ и Магаданский КСП тоже официально зарегистрирован по Уставу. А тут сейчас декабристы перед каторгой собрались – никто и звать никак. Нужна творческая и организационная заявка. Надо ее отработать.

Гусев:
Соколиков и Ко отработать не дадут!

Меренков:
Тогда и не лезьте поперек батьки в пекло. Ждите, когда дадут.

Гусев:
Что ты предлагаешь?

Меренков:
Я уже предложил.

Гусев:
Это демагогия.

Меренков:
Ну, значит, демагогия.

Собрался, выходит уходить.

Гусев:
Жень, а тебя никто не отпускал, разговор еще не окончен.

Меренков:
У меня окончен. А вы тут хоть до утра можете пиздеть.

Ушел.

На этом собрании было принято, что Меренков прав на все сто процентов и надо делать ту самую “военную программу”.

Так что твои затрещины у меня тоже, слава Богу, в копилке.

================================================
Примечание: Не помню такого


Вы видели Фатьянова?
Фатьянова не пьяного?!
Ну, значит, не Фатьянова!


А еще – МАЕвцы своих не бросают!

Случай у меня был на 1 курсе. Наша группка “Неваляшки” после вкусного ужина, возлияния и песен, пошла прогуляться (что-то около 23 часов). Ну и стали мы хороммальчиковибунчиков петь в 6 рыл и 4 гитары в переходе от МАИ к Строгановке “Вот как будто бы сначала начинается судьба”…
К нам потянулся народ и чем дольше мы пели, тем больше народу подгребало.
И тут менты!
– Документы!

Я спокойно лезу в карман за пропуском в МАИ (!!!), уже протягиваю менту, а Маринка наша (во, баба умная была, 1 курс!!!):
– Это режимный объект и вы не имеете права даже в руки брать наши пропуска!

Менты на момент заткнулись, потом нас в воронок и в отделение “до выяснения личностей” (пропуска не тронули – единственное, что не тронули). Маринка потребовала позвонить дежурному по МАИ. И ты знаешь – менты позвонили.
Минут через 20-25 за нами подъехала… черная волга из МАИ с дежурным по МАИ, нас отпустили, а на утро нас песочили в ректорской и мы все получили по выговору в личное дело.

НО НАС НЕ БРОСИЛИ!!!

Причем, не бросили ПЕРВОКУРСНИКОВ!!! Это что-то говорит о статусе института?!


Мне однажды позвонил какой-то незнакомый номер, я поднял трубку с просонья:

– Путин слушает!

– Во, бля….
И положили трубку.

Потом позвонили еще раз – оказалось Соц Обеспечение по поводу Пети звонили ))))))))))


А помнишь, Юрия Никулина – как он в андроповские временя обеспечил свой цирк мясом для зверей на год вперед, когда этого самого мяса даже люди редко видели?

Ну, как он сам рассказывал.

Голодуха в стране, голодуха и в цирке, разумеется. Звери – не люди, они без хавчика ну никак не могут и заменять его на кукурузу – опасно – сожрут тех, кто эту хадость им в тарелочках принесет.

В общем, звонит Никулин в Министерство Культуры:
– Здравствуйте. Вас беспокоит Юрий Владимирович. Доложите обстановку в Цирке Никулина…

Ему сразу начали рапортовать, что обстановка сложная, но все справляются и изыскивают необходимые резервы.
– У вас есть время до утра решить вопрос. В противном случае к решению вопроса будут подключены компетентные органы.

Положил трубку. Улыбнулся…

Утром у театра стояло 8 фур забитые по небалуй.

Через день, Юрия Владимировича вызывают на ковер в ЦК.

– Как вы посмели так инсинуировать ситуацию и воспользоваться статусом, вам не принадлежащим?!

– Каким статусом? Я просто представился – Юрий Владимирович.

– Но там (!!!) подумали, что это Андропов!!!

– Они спутали Андропова с клоуном?!

Ситуация мирно разрешилась, но Министра культуры сняли )))))))


Катенок стоит сейчас на том перепутье, на каком стоял я когда-то, когда мне было…. когда мы там Врангеля разгромили?

Боря Вахнюк сказал: “Ты, бл… определись – ты поэт или радист?”.


Когда-то мне, как той Вороне, Бог послал кусочек билетика на “Седьмое небо” в Останкино, где собирались поэты. Я был счастлив до поноса и пришел часа за четыре, наворачивая круги перед входом и встречая с открытым ртом Евтушенко, Вознесенского, Винокурова и т.д.
В обчем, ребята раздухарились (под винчик и водочку) и стали друг с другом спорить – хто есть ху.
Самым интересным был спор двух Евгениев – Винокурова и Евтушенко… Там все под столом валялись. Евтушенко моложе и вставлял по небалуй. А Винокуров, раскрасневшийся, отбивался.
Закончилось следующим:
Евтушенко:
Я – Евгений, ты – Евгений,
Я – не гений, ты – не гений,
Я – говно и ты – говно…
Я недавно, ты – давно!


В Билибино Борю Вахнюка спросили – как перевести на бардовский язык чукотские слова “етти” и “тумгытум”. Боря не задумываясь выдал: “Етти вашу в тумгытум!”

Спросили на свою голову

Ага. Вот кому точно было сложно просто так пройти по Билибино )))))
Популярность Бори выросла в поселке минут через 15-20 после того, как он сошел на землю с самолета )))))
Такое мог повторить только Леха Волков.

Да, Леха мог!

Дык я ж его встречал в Билибино! Мало мне Вахнюка на мою голову – еще и Леха прикатил!
Приземляется АН-24, погода – обычная, чукотская – -55. Я в унтах, в шубе по самые… эти самые, шапка волчья, варежки медвежьи (ребята из клуба одели). Подвозят трап, открывается дверь, спускается Леха – белое моднячее пальтишко а-ля франсе (без подкладки), белый шарфик-галстук, летние джинсы и туфли лодочка! Ни шапки, ни варежек вообще нет. КрасавЕц!!! Хорошо ребята машину дали встретить. Я с себя все посрывал, Леху стал укутывать и чуть ли ни на руках в машину втащил. Все равно простыл, жопа.
Мне-то че? Меня Боря каждый день “лечил” чистым медицинским, который ему поставлял в неограниченном количестве один из оргов КСП Билибино патологоанатом Стас. А Леха – только приехал!
И в этот же день – его концерт на большой сцене. Ну, Боря и за него, конечно, взялся…
Выходит леха, уже замотанный в шарф по небалуй и первые его слова: “Я извиняюсь, я немного простыл, поэтому могу забывать слова…”.
Я падаю за кулисами от смеха, Боря валит, чтобы не оказаться соучастником происходящего.
В общем, на фестивале Леха получил официальный титул, который до этого носил я – “Звездный мальчик”.

А потом, позже, приперлись Крылов (которого я отправил в Магадан, разделив их с Вахнюком), Соколиков, Андрюха-архивариус магаданский и Ройтман. Видимо, Крылов сообразил – куда он отправил одного Вахнюка и узнал с КЕМ.
Леха, узнав, что на фестивале будет номинация “Звездный мальчик”, приходил в комнату Соколикова, Андрюхи и Ройтмана (мы жили с Лехой, Вахнюк и Крылов отдельно) и рисовал на нем химическим карандашом звездочки.

Боря знал меня как Антона Ласточкина. И тут Соколиков решил открыть ему секрет, хто же я есть на самом деле:
– Он не Антон!
– А кто?
– Он Александр.
– Ну хоть Ласточкин?
– Тоже нет. Антон Ласточкин – это его псевдоним, под которым он прячется. На самом деле – он Александр Гусев!

Крылов победно взглянул на Борю, Вахнюк так ёбнул себя по лбу, что зашатался пустой стакан на столе:
– Ёб твою мать! А я-то ему всего по полстакана наливаю!

Забыл фамилию Стаса. А ведь знал

Ромашев. Стас и Наталья – основные орги КСП Билибино. Наталья еще была и классным исполнителем, лауреатом многих фестивалей. Но, благодаря Соколикову, мы ее так и не услышали на нашем фестивале – КСП Билибино уехал в полном составе с нашего областного фестиваля, после заявления Соколикова о том, что Магаданский КСП теперь является Областным и ему все остальные КСП должны подчиняться…
Сука!

Точно, Ромашов.
Вася Попов рассказывал, что

когда в Билибино приезжал Туриянский
(они же с Ромашовым тоже были знакомы)
и спел со сцены “Геофизическое танго”
(“… а если даже и патологоанатом, то все равно у них всех денег до хрена…”)
Стас размяк, разулыбался, подумал,
что это в его сторону намек…
А я в Москве как-то попал на концерт Туриянского,

картирный, не квартирный – не помню,
но в общем, камерный такой.
И после концерта рассказал Туриянскому про эту историю.
Он удивился. Оказывается, он не знал – кем Стас работал…

Туриянский вообще еле уехал из Билибино – такого радушного приема он мало где встречал. И жил он, как ты догадываешься, у Ромашовых – у Стаса с Натальей.

Видимо Стас не рассказывал о своей работе.
Подумал, наверное, что Туриянский и сам знает

Стас был таким душевным и духовным человек, лириком, нежным, теплым, заботливым, что его профессия вообще не вязалась ни с его внешностью, ни с его сущностью. Не смотря на то, что это был высочайший профессионал, сосланный в Билибино из Томска, где и защитил Докторскую диссертацию. Это был и друг, и брат, и папа в одном флаконе.
Наталья была женой президента КСП Билибино Юры Балабаева. Красавец, автор, исполнитель очень высокого уровня… Но устоять против чар обаятельного, спокойного Стаса она не смогла и… стала Наташей Ромашовой.

Это жизнь…

Это классная жизнь. Юрка Балабаев все понял. Он тоже был другом Стаса и остался им. Наверняка некая драма была, но трагедии не было это точно. Ребята дружили и очень серьезно.
Вообще – Стас для всех был и авторитетом и Святым Человеком. Я таких больше не помню. Разве что Берг.

Вообще, если говорить о Стасе – это не менее уникальный архивариус и орг, чем Сталина. У него самый огромный архив по Володе Высоцкому – уникальные эксклюзивные фото, записи, даже гитара Володина была (которую он забыл у него). Любая информация – театральная, песенная, поэтическая, человеческая – появлялась у стаса часа через три, как происходил сам факт. Мы со Сталиной о смерти Володи тоже узнали от него, через минут тридцать как была зафиксирована смерть. Позвонил Стас.


Какое-то время я жил на квартире у своей знакомой художницы в Питере – Татьяны Айвазовской. Спал я в коридоре на кушеточке и имел счастье наблюдать, как ее Муза могла поднять в любое время и она как заправская лошадь мчалась на кухню с красками, кисточками и холстом. Это было священнодействие – она была не на кухне, она была вся там, куда ее несла Муза.
За окном на кухне был очень неприглядный вид – помойка, какие-то грязные ветки таких же деревьев, осень, слякоть, холод….
И вот однажды, прихожу я домой, Танька сидит на полу вся в красках, и в удовлетворенном благостном состоянии смотрит на свеженькую картину.
Я обалдел! Это была Пушкинская осень. Красота неописуемая – сколько боли, нежности, золотой красоты, вызов смерти…

– Тань, это откуда у тебя?

– Оттуда, – сказала Танька и махнула рукой на окно.Но там же этого нет!

– Теперь есть. Теперь там есть это. А то что там было меня з….ало!