Лирический dancer-мюзикл
(по пьесе А. Блока “Балаганчик”)
Сценическая редакция А. Гусева, музыка А. Гусева
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
– Автор;
– Шут, он же Председатель мистического собрания;
– Пьеро ;
– Хор ;
– Мистики обоего пола в сюртуках и модных платьях, они же балаганщики в масках и маскарадных костюмах ;
– Коломбина ;
– Арлекин;
– Три влюбленные пары;
– Паяц.
Обыкновенная театральная сцена с тремя стенами. У самого задника по центру зеркала сцены сам балаганчик, который напоминает огромный стол, накрытый темно-бардовой тяжелой скатертью-занавесом. Это суперзанавес, он ажурно свисает сверху. Внутри балаганчика (все это пока скрыто от зрителя) – площадка, так называемый, эстрадный подиум «таблетка». На самом заднике окно, сквозь которое виднеется «голубая даль». Слева и справа у порталов – колонны. Задник расписан как звездное черное небо. Занавес закрыт.
ПРОЛОГ
Звучит музыка песни-танца балаганщиков, который исполняют все участники представления.
Песенка-пролог (Первая песня-танец балаганщиков)
ст. А. Блока муз. В. Дашкевича
Вот открыт балаганчик Для веселых и славных детей, Смотрят девочка и мальчик На дам, королей и чертей. И звучит эта адская музыка, Завывает унылый смычок. Страшный черт ухватил карапузика, И стекает клюквенный сок.Мальчик: Он спасется от черного гнева Мановением белой руки. Посмотри: огоньки Приближаются слева… Видишь факелы? Видишь дымки? Это, верно, сама королева…Девочка: Ах, нет, зачем ты дразнишь меня? Это - адская свита… Королева - та ходит средь белого дня, Вся гирляндами роз перевита, И шлейф ее носит, мечами звеня, Вздыхающих рыцарей свита. Вдруг паяц перегнулся за рампу И кричит: "Помогите! Истекаю я клюквенным соком! Забинтован тряпицей! На голове моей - картонный шлем! А в руке - деревянный меч!" Заплакали девочка и мальчик. И закрылся веселый балаганчик.
Во время песенки-пролога к одной из колонн подошел Автор и, стоя, слушал до конца. Балаганщики разбежались. На авансцене остался Шут, который пристально кого-то высматривает в зале. Автор подошел к Шуту.
Автор:
Не раз замечал я, что вы удите рыбу в здешних водах. По всей видимости, вы – бедный рыбак?
Шут:
На ваш Гамлетовский вопрос я могу ответить: да, господин. Особенно удачна ловля в такие дни, как сегодня: море мутно, пыль столбом; добыча слепнет и прямо бросается на удочку.
Автор:
И что же, хороший бывает улов?
Шут:
Как когда. Вот недавно мне удалось поймать огромную рыбу. Я уверен, что она останется довольна мной.
Автор:
Рыба довольна вами?
Шут:
Тут нет ровно ничего удивительного. Я долго учил ее здравому смыслу и политической экономии. А иногда вся рыба какая-то бешеная: так заносчива, что никогда не пойдет на мою удочку.
Автор:
Не понимаю ваших слов. Вы говорите о рыбах, точно о людях.
Шут:
О, да, господин. Такому шутнику и добряку, как я, свойственен аллегоризм: по заветам Писания, я уловляю человеков.
Автор:
Право, с вами весело разговаривать. Что же вы делаете с вашими рыбами?
Шут:
Я выпускаю их на свободу дрессированными: они больше никогда не тоскуют, не ропщут, не тревожатся по пустякам, довольны настоящим и способны к труду.
Автор:
Слова ваши дышат горячим убеждением. О, если бы и мне узнать вашу науку. Но, боюсь, что вы увлекаетесь: море обширно, а всех рыб все равно не переучить.
Шут:
О нет, я твердо надеюсь на них. Наука моя – заразительная, веселая наука.
Автор: (в сторону)
Однако, он читал Ницше!
Шут:
Одна рыба научит другую. А я сам поспею, где угодно, на моей легкой лодочке здравого смысла.
Автор:
Ваша жизнерадостность заставляет меня задумываться…
Шут: (восторженно)
О да, я оптимист! Смело, положа руку на сердце, скажу вам и еще: я идеалист. Я патриот. Я участвую в культурном строительстве. Всякий, кто последует за мной, будет пользоваться равенством, довольством и здоровьем, ибо на знамени моем начертано: здравый смысл. Я и прогресс – одно.
Автор:
Не поделитесь ли со мною вашим опытом?
Шут:
С радостью, господин. Охотно бросаю удочку, чтобы поговорить с вами.
Автор и Шут уходят за занавес и поднимаются к мистикам на стол-балаганчик. Занавес открывается. Звучит лейтмотив спектакля.
Постепенно набирается свет – освещается стол, световым пятном высвечивается сидящий у левого портала Пьеро в белом балахоне, мечтательный, расстроенный, бледный, безусый и безбровый, с гитарой, как все Пьеро.
За освещенным столом с сосредоточенным видом сидят Председатель собрания, Автор и Мистики обоего пола – в сюртуках и модных платьях. Мистики некоторое время молчат. Музыкальный лейтмотив перекрывается звучанием вьюги. На сцене падает снег (световой эффект).
Первый мистик:
Ты слушаешь?
Второй мистик:
Да.
Третий мистик:
Наступит событие.
Пьеро:
О вечный ужас, вечный мрак!
Первый мистик:
Ты ждешь?
Второй мистик:
Я жду.
Третий мистик:
Уж близко прибытие:
За окном нам ветер подал знак.
Пьеро:
Неверная! Где ты? Сквозь улицы сонные
Протянулась длинная цепь фонарей,
И, пара за парой, идут влюбленные,
Согретые светом любви своей.
Где же ты? Отчего за последней парою
Не вступить и нам в назначенный круг?
Я пойду бренчать печальной гитарою
Под окно, где ты пляшешь в хоре подруг!
Нарумяню лицо мое, лунное, бледное,
Нарисую брови и усы приклею.
Слышишь ты, Коломбина как сердце бедное
Тянет, тянет грустную песню свою?
Пьеро поет свою первую песенку.
Первая песенка Пьеро. (ст. Т.Гусевой)
Солнечный диск Окутан туманом вдруг Хватит ли их Смогут ли жить в двух? Лица размыв, Сказочный стих смолк, Стало вокруг Тихо, бесшумный дух Молча следит, Не нарушая сон. Смотрит на них, Жаждет узреть трон. Хочет помочь, Только не знает как. Так в эту ночь Рушится мир в прах.
Пьеро оживился и размечтался. Но со стола спускается обеспокоенный Автор. сидит и мечтательно вздыхает.
Автор:
Что он говорит? Почтеннейшая публика! Спешу уверить, что этот актер жестоко насмеялся над моими авторскими правами. Действие происходит зимой в Петербурге. Откуда же он взял окно и гитару? Я писал мою драму не для балагана… Уверяю вас…
С другого конца стола к Автору спускается Председатель собрания и знаками дает ему понять, что это неприлично прерывать пьесу. Автор застыдившись своего неожиданного появления снова поднимается на свое место за столом. Председатель тоже отправляется обратно.
Пьеро: (Он не обратил внимания на Автора. Сидит и мечтательно вздыхает) Коломбина!
Первый мистик:
Ты слушаешь?
Второй мистик:
Да.
Третий мистик:
Приближается дева из дальней страны.
Первый мистик:
О, как мрамор – черты!
Второй мистик:
О, в очах – пустота!
Третий мистик:
О, какой чистоты и какой белизны!
Первый мистик:
Подойдет – и мгновенно замрут голоса.
Второй мистик:
Да. Молчанье наступит.
Третий мистик:
Надолго ли?
Первый мистик:
Да.
Второй мистик:
Вся бела, как снега.
Третий мистик:
За плечами – коса.
Первый мистик:
Кто ж она?
Второй наклоняется, и что-то шепчет на ухо первому.
Второй мистик:
Ты не выдашь меня?
Первый мистик: (в неподдельном ужасе)
Никогда!
Пьеро: (по-прежнему мечтательно)
Коломбина! Приди!
Первый мистик:
Тише! Слышишь шаги!
Второй мистик:
Слышу шелест и вздохи.
Третий мистик:
О, кто среди нас?
Первый мистик:
Кто в окне?
Второй мистик:
Кто за дверью?
Третий мистик:
Не видно ни зги.
Первый мистик:
Посвети. Не она ли пришла в этот час?
Второй мистик подымает свечу. Одновременно поднимается скатерть-занавес. На подиуме-таблетке стоит необыкновенно красивая девушка с простым и тихим лицом матовой белизны. Она в белом. Равнодушен взор спокойных глаз. За плечами лежит заплетенная коса.
Девушка стоит неподвижно. Восторженный Пьеро молитвенно опускается на колени. Заметно, что слезы душат его. Все для него неизреченно.
Мистики в ужасе откинулись на спинки стульев. У одного беспомощно болтается нога. Другой производит странные движения рукой. Третий выкатил глаза.
Девушка поет.
Песенка Коломбины (ст. Т. Гусевой)
Спой мне концерт
Про лунный рассвет,
Про тополя цвет,
Про ласковый бред.
Коня напою,
В пути притомлюсь,
Заеду к тебе –
С рассветом умчусь.
Не жаль мне лучей,
Согревших любовь,
Не жаль мне ночей,
Прожитых с тобой.
Взращу тишину
Во мраке души
Лишь конь вороной
Услышит мой крик.Через некоторое время мистики, очнувшись, громко шепчут:
– Прибыла!
– Как бела ее одежда!
– Пустота в глазах ее!
– Черты бледны, как мрамор!
– За плечами коса!
– Это – смерть!
Пьеро услыхал. Медленно поднявшись, он подходит к девушке, берет ее за руку и выводит на середину сцены. Он говорит голосом звонким и радостным, как первый удар колокола.
Пьеро:
Господа! Вы ошибаетесь! Это Коломбина! Это – моя невеста!
Общий ужас. Руки всплеснулись. Фалды сюртуков раскачиваются. Председатель собрания торжественно подходит к Пьеро.
Председатель собрания:
Вы с ума сошли. Весь вечер мы ждали событий. Мы дождались. Она пришла к нам – тихая избавительница. Нас посетила смерть.
Пьеро: (звонким детским голосом)
Я не слушаю сказок. Я – простой человек. Вы не обманете меня. Это – Коломбина. Это – моя невеста.
Председатель собрания:
Господа! Наш бедный друг сошел с ума от страха. Он никогда не думал о том, к чему мы готовились всю жизнь. Он не измерил глубин и не приготовился встретить покорно Бледную Подругу в последний час. Простим великодушно простеца. (обращается к Пьеро.) Брат, тебе нельзя оставаться здесь. Ты помешаешь нашей последней вечере. Но прошу тебя, вглядись еще раз в ее черты: ты видишь, как бела ее одежда; и какая бледность в чертах; о, она бела, как снега на вершинах! Очи ее отражают зеркальную пустоту. Неужели ты не видишь косу за плечами? Ты не узнаешь смерти?
По бледному лицу Пьеро бродит растерянная улыбка.
Пьеро:
Я ухожу. Или вы правы, и я – несчастный сумасшедший. Или вы сошли с ума – и я одинокий, непонятый вздыхатель. Носи меня, вьюга, по улицам! О, вечный ужас! Вечный мрак!
Коломбина: (идет к выходу вслед за Пьеро)
Я не оставлю тебя.
Пьеро остановился, растерян.
Песенка Пьеро и Коломбины (ст. Т. Гусевой)
Сказочный мир
Стихает в ночи, крах.
Все волшебство
Скрылось в траве, так
Сколько веков
Исчезло с тех пор, срок
Каждый решает,
Нужна или нет, впрок.
Стой, посмотри,
Сможешь ли быть там?
Смотришь сквозь сон,
Стоит ли жить там?
Как подойти?
Как растворить страх?
Лишь в темноте
Голос кричит: «Та?!».Пьеро и Коломбина отходят к левому порталу. Председатель умоляюще складывает руки.
Председатель собрания:
Легкий призрак! Мы всю жизнь ждали тебя! Не покидай нас!
Появляется стройный юноша в костюме Арлекина. На нем серебристыми голосами поют бубенцы.
Арлекин: (Подходит к Коломбине)
Жду тебя на распутьях, подруга,
В серых сумраках зимнего дня!
Над тобою поет моя вьюга,
Для тебя бубенцами звеня.
Арлекин кладет руку на плечо Пьеро – Пьеро свалился навзничь и лежит без движения в белом балахоне. Арлекин подходит к Коломбине, поет свою песню.
Первая песенка Арлекина. (ст. Т. Гусевой)
Мелкою дрожью
Ласковый, нежный,
Дух растревожен,
Маетный, снежный.
Спит в подневолье,
Как человечный,
Зверь вперемежку,
Тихий, но вечный.
Сердце закрыто,
Сверху забито,
Сковано льдами,
Скрыто снегами.
Кто же заметит
Это дыханье,
Кто же ответит –
Кто, как не сами.
Он уводит Коломбину за руку в правую кулису. Она улыбнулась ему.
Общий упадок настроения. Все безжизненно повисли на стульях. Рукава сюртуков вытянулись и закрыли кисти рук, будто рук и не было. Головы ушли в воротники. Кажется, на стульях висят пустые сюртуки.
У левого портала сидит грустный Пьеро.
В ту же минуту из-за стола вниз снова спускается взъерошенный и взволнованный Автор.
Автор:
Милостивые государи и государыни! Я глубоко извиняюсь перед вами, но снимаю с себя всякую ответственность! Надо мной издеваются! Я писал реальнейшую пьесу, сущность которой считаю долгом изложить перед вами в немногих словах: дело идет о взаимной любви двух юных душ! Им преграждает путь третье лицо: но преграды, наконец, падают, и любящие навеки соединяются законным браком! Я никогда не рядил моих героев в шутовское платье! Они без моего ведома разыгрывают какую-то старую легенду! Я не признаю никаких легенд, никаких мифов и прочих пошлостей! Тем более – аллегорической игры словами: неприлично называть косой смерти женскую косу! Это порочит дамское сословие! Милостивые государи…
В этот момент к нему подходит Пьеро и, перебивая, рассказывает свою грустную историю.
Вторая песенка Пьеро (ст. Т. Гусевой)
А за окнами в даль улетает листва,
Словно крыльями машет по ветру,
Крики стай оживляют полет в небесах,
Унося за собой в край заветный.
Никому неизвестное утро придет,
Накрывая пушистым снегом,
Зачеркнет их несметный полет и заснет
До весны вся природа цвета.
Сколько раз повторяется этот наряд
На равнинах, трущобах, скалах,
И не жаль нам утрат, недоступных преград,
Что остались в развалинах старых.
Только каждый, вступивший на сказочный путь,
Ожидает последующий выход –
Собирая свой скарб в боевой атрибут,
Отворяет надежды калитку.
Пьеро грустно удаляется на подиум-таблетку, звучит музыка его песни. Автор махнул рукой и снова поднимается за стол, досматривать представление.
Автор:
Я стоял меж двумя фонарями
И слушал их голоса,
Как шептались, закрывшись плащами,
Целовала их ночь в глаза.
И свила сребристая вьюга
Им венчальный перстень-кольцо.
И я видел сквозь ночь – подруга
Улыбалась ему в лицо.
Ах, тогда в извозчичьи сани
Он подругу мою усадил!
Я бродил в морозном тумане,
Издали за ними следил.
Ах, сетями ее он опутал
И, смеясь, звенел бубенцом!
Но, когда он ее закутал, –
Ах, подруга свалилась ничком!
Он ее ничем не обидел,
Но подруга упала в снег!
Не могла удержаться, сидя!..
Я не мог сдержать свой смех!..
И, под пляску морозных игол,
Вкруг подруги картонной моей –
Он звенел и высоко прыгал,
Я за ним плясал вкруг саней!
И мы пели на улице сонной:
– «Ах, какая стряслась беда!»
А вверху – над подругой картонной –
Высоко зеленела звезда.
И всю ночь по улицам снежным
Мы брели – Арлекин и Пьеро…
Он прижался ко мне так нежно,
Щекотало мне нос перо!
Он шептал мне: – «Брат мой, мы вместе,
Неразлучны на много дней…
Погрустим с тобой о невесте,
О картонной невесте твоей!»
Третья песенка Пьеро. (ст. А. Блока)
Черный ветер стекла бьет,
Ставни с петель дико рвет.
Час заутренний, печальный,
Звон далекий, звон пасхальный –
Тишина и чернота.
Только ветер, гость нахальный,
Сотрясает ворота.
Как мне бросить злую дрему,
Как мне гостя отогнать,
Как мне милую чужому
Проклятому не отдать?
Как мне бросить все на свете,
Не отчаяться во всем,
Если в гости ходит ветер,
Сотрясающий мой дом?
Что ж ты, ветер, стекла бьешь?
Ставни с петель дико рвешь?Занавес стола-балаганчика задвигается или опускается.
Звучит песня-танец балаганщиков. Из разных кулис на сцене появляются Маски и кружатся под звуки танца. Среди них прогуливаются другие маски, рыцари, дамы, паяцы.. Все танцуют.
Четвертая песенка-танец балаганщиков (ст. Т. Гусевой)
Сияет солнце в лице твоем
В душе печален потерь пробег,
Сердечный образ течет свинцом –
Так обречен почерневший снег.
Весна согреет песчаный штрих,
Цветами сказку распишет в снах,
И будем вместе шептать о них,
Летящих к звездам сквозь небеса.
При тихом окрике повернешь,
Придешь, увидишь и победишь,
Возможно, важным ты будешь в нем,
Быть может, станешь Царем каприз!
Зовешь с рассветом желанный сон,
Чтобы как в сказке: игра теней
Быстрее сбылась и сел на трон,
Где лотос – царство души твоейПесню-танец сменяет менуэт. Маски замирают. Открывается занавес в балаганчике. Наа площадке в балаганчике высвечивается первая пара влюбленных. Он в голубом, он в розовом, маски – цвета одежд. Они танцуют менуэт и смотрят вверх купола. Голоса их звучат как эхо (фонограмма).
Она:
Милый, ты шепчешь – «склонись…»
Я, лицом опрокинута, в купол смотрю.
Он:
Я смотрю в непомерную высь –
Там, где купол вечернюю принял зарю.
Она:
Как вверху позолота ветха,
Как мерцают вверху образа.
Он:
Наша сонная повесть тиха.
Ты безгрешно закрыла глаза.
Она:
Кто-то темный стоит у колонны
И мигает лукавым зрачком!
Я боюсь тебя, влюбленный!
Дай закрыться твоим плащом.
Он:
Посмотри, как тихи свечи,
Как заря в куполах занялась.
Она:
Да. С тобою сладки нам встречи
Пусть я сама тебе предалась.
Она прижимается к нему. Занавес в балаганчике закрывается. Музыка менуэта переходит в песенку-танец балаганщиков.
Пятая песенка-танец балаганщиков (ст. Т. Гусевой)
Сжигает женщина мосты,
Прощает маятник минуты,
Уходят радости со скуки
За перекрестки суеты.
Опишет строками поэт
Желаний тяжести мгновенья
И ветер, прижимая ветви,
Укажет праздности судьбы.
Распишет сладостный момент,
Поплачет над кручиной в поле,
Возможно, хочет жить не доле
И будет вечно во дворе
Кружиться в вальсе по дорогам
Вокруг домов, вокруг людей,
Вращая краски на задворьях
И красться втихаря за ней.
Подслушивать ее печали,
Подсматривать ее стихи,
И уноситься прочь ночами,
Когда она тихонько спит.
А утром рано в сон ворвется,
Представясь кратко: «Я – поэт»,
И взгляд ее не шелохнется И станут вместе жить как все.Занавес в балаганчике открывается. Музыка песни- танца переходит в музыку танца второй пары влюбленных.
Впереди Она – в черной маске и вьющемся красном плаще. Позади Он – весь в черном, гибкий, в красной маске и черном плаще. Движения стремительны. Балаганщики замирают. Он гонится за ней, то, настигая, то, обгоняя ее. Вихрь плащей. Этот горячий танец увлекает их на ту же площадку в балаганчике, где они танцуют. Эхом (фонограмма) звучит их разговор.
Он:
Оставь меня! Не мучь, не преследуй!
Участи темной мне не пророчь!
Ты торжествуешь свою победу!
Снимешь ли маску? Канешь ли в ночь?
Она:
Иди за мной! Настигни меня!
Я страстней и грустней невесты твоей!
Гибкой рукой отними меня!
Кубок мой темный до дна испей!
Он:
Я клялся в страсти любви – другой!
Ты мне сверкнула огненным взглядом,
Ты завела в переулок глухой,
Ты отравила смертельным ядом!
Она:
Не я манила, – плащ мой летел
Вихрем за мной – мой огненный друг:
Ты сам вступить захотел
В мой очарованный круг!
Он:
Смотри, колдунья! Я маску сниму!
И ты узнаешь, что я безлик!
Ты смела мне черты, завела во тьму,
Где кивал, кивал мне – черный двойник!
Она:
Я – вольная дева! Путь мой – к победам!
Иди за мной, куда я веду!
О, ты пойдешь за огненным следом
И будешь со мной в бреду!
Он:
Иду, покорен участи строгой,
О вейся, плащ, огневой проводник!
Но трое пойдут зловещей дорогой:
Ты – и я – и мой двойник!
Исчезают в вихре плащей. Кажется, за ними вырвался из толпы кто-то третий, совершенно подобный влюбленному, весь – как гибкий язык черного пламени.
Занавес в балаганчике закрывается. И снова танец влюбленных переходит в общий бал, танцуют все маски.
Шестая песенка-танец балаганщиков. (ст. Т. Гусевой)
Заколдованный круг перевернутых фаз,
Разберется ли дух в мыслеформах из фраз?
Сколько раз ворожбой кружат стаи ворон
Вьются над головой, заключают разгром.
Думы гложут судьбу за седьмую пяту
Не попятишься вон, все разрушат к утру.
Разворованы шутки, обиды в ночи,
Корчат рожи бедняге слепые грачи.
Сможешь раз на поветрии сладко заснуть
Тут же вспомнится сломленный, старенький слух.
Смотрит глазом ворона из-под-тишка,
Ждет, ухмылку храня, а сама с два вершка.
Рассмотреть вдруг захочешь беду за спиной,
Как душа вдруг застонет за плотской стеной.
Не отыщешь лазейку во славу свою
Только паперти след сохранит ее всю.А на площадке балаганчика снова открывается занавес и появляется третья пара влюбленных. Звучит музыка их танца. Она задумчиво следит за его движениями. Он – весь в строгих прямых линиях, большой и задумчивый, в картонном шлеме с деревянным мечом. Маски замирают. Голоса влюбленных снова звучат эхом (фонограмма).
Он:
Вы понимаете пьесу, в которой мы играем не последнюю роль?
Она:
Роль.
Он:
Вы знаете, что маски сделали нашу сегодняшнюю встречу чудесной?
Она:
Чудесной.
Он:
Так вы верите мне? О, сегодня вы прекрасней, чем всегда.
Она:
Всегда.
Он:
Вы знаете, все, что было и что будет. Вы поняли значение этого круга.
Она: Круга.
Он:
О, как пленительны ваши речи! Разгадчица души моей! Как много ваши слова говорят моему сердцу!
Она:
Сердцу.
Он:
О, вечное счастье! Вечное счастье!
Она:
Счастье.
Он: (со вздохом облегчения и торжества)
Близок день. На исходе эта зловещая ночь.
Она:
Ночь.
Занавес в балаганчике закрывается и продолжается общий танец.
В эту минуту одному из Паяцев пришло в голову выкинуть штуку. Он подбегает к одному в маске и показывает ему длинный язык. Тот бьет с размаху паяца по голове тяжким деревянным мечом. Паяц перегнулся через рампу и повис. Из головы его брызжет струя клюквенного сока.
Паяц:
Помогите! Истекаю клюквенным соком!
Поболтавшись, удаляется.
Шум. Суматоха. Веселые крики: «Факелы! Факелы! Факельное шествие!». Появляется Хор с факелами. Начинается большое танцевальное ревю.
Маски толпятся, смеются, прыгают.
Хор:
В сумрак – за каплей капля смолы
Падает с легким треском!
Лица, скрытые облаком мглы,
Озаряются тусклым блеском!
Капля за каплей, искра за искрой!
Чистый смолистый дождь!
Где ты, сверкающий, быстрый,
Пламенный вождь!
Арлекин выступает из хора, как корифей и поет свою вторую песенку.
Вторая песенка Арлекина (ст. А. Блока)
По улицам сонным и снежным
Я таскал глупца за собой!
Мир открылся очам мятежным,
Снежный ветер пел надо мной!
О, как хотелось юной грудью
Широко вздохнуть и выйти в мир!
Совершить в пустом безлюдьи
Мой веселый весенний пир!
Здесь никто понять не смеет,
Что весна плывет в вышине!
Здесь никто любить не умеет,
Здесь живут в печальном сне!
Здравствуй, мир! Ты вновь со мною!
Твоя душа близка мне давно!
Иду дышать твоей весною
В твое золотое окно! Прыгает в окно в балаганчике. Даль, видимая в окне, оказывается нарисованной на бумаге. Бумага лопнула. Арлекин полетел вверх ногами в пустоту.
В бумажном разрыве видно одно светлеющее небо. Ночь истекает. Копошится утро.
На фоне занимающейся зари стоит чуть колеблемая дорассветным ветром, Смерть, в длинных белых пеленах, с матовым женственным лицом и с косой на плече. Лезвие серебрится, как опрокинутый месяц, умирающий утром.
Все бросились в ужасе в разные стороны. Рыцарь споткнулся на деревянный меч. Дамы разроняли цветы по всей сцене. Маски, неподвижно прижавшиеся, как бы распятые у стен, кажутся куклами из этнографического музея. Любовницы спрятали лица в плащи любовников. Профиль голубой маски тонко вырезывается на утреннем небе. У ног ее испуганная, коленопреклоненная розовая маска прижалась к его руке губами.
Как из земли выросший Пьеро медленно идет через всю сцену, простирая руки к Смерти. По мере его приближения, черты ее начинают оживать. Румянец заиграл на матовости щек. Серебряная коса теряется в стелящемся утреннем тумане. На фоне зари, в нише окна, стоит с тихой улыбкой на спокойном лице красивая девушка – Коломбина.
Четвертая песенка Пьеро (ст. А. Гусева)
Отбирает тебя у меня
Вечность,
Раскрывается день ото дня
Нежность,
Собирают века песок
В барханы
И стекает клюквенный сок
Из раны.
Арлекин отвальсировал роль –
Танчик,
И закрыл свою горе-гастроль
Балаганчик.
Мимо счастья летел Пьеро,
Мимо,
Но на встречу неслась ему
Коломбина.
Ветер руки им сплел в боль
Танцем –
Зазвучала в сердцах любовь
Контрдансом,
Стали вместе, кто были ничьи
Отчасти
И из глаз потекли ручьи
Счастья.
Позади недоигранный акт,
Стоны,
Развалившийся карточный факт
Картонный,
Впереди подвенечный пост,
Жажда,
За разорванный в раме холст
Тяжба.
Сквозь глазницы холста пройдут
Ночью,
Разорвут заколдованный круг
В клочья,
Налетит буйный вихрь, как прыть
Рыси –
Заберет их с собою жить
В выси.В ту минуту, как Пьеро подходит и хочет коснуться ее руки своей рукой, – между ними просовывается торжествующий Автор.
Автор:
Почтеннейшая публика! Дело мое не проиграно! Права мои восстановлены! Вы видите, что преграды рухнули! Этот господин провалился в окошко! Вам остается быть свидетелями счастливого свиданья двух любленных после долгой разлуки! Если они потратили много сил на преодоление препятствий, – то теперь зато они соединяются навек
Автор хочет соединить руки Коломбины и Пьеро. Но внезапно раздается сильный гром, все декорации взвиваются и улетают вверх. Гром грохочет все сильнее. На сцене вспышки молнии. Маски разбегаются.
Гром стих. Автор оказывается склоненным над одним только Пьеро, который беспомощно лежит на пустой сцене в белом балахоне своем с красными пуговицами. Пьеро медленно поднимает голову, садится и обращается к Автору.
Пьеро: (приподнимаясь, жалобно и мечтательно)
Куда ты завел? Как угадать?
Ты предал меня коварной судьбе.
Бедняжка Пьеро, довольно лежать,
Пойди поищи невесту себе.
Ах, как светла – та, что ушла
(Звенящий товарищ ее увел).
Упала она (из картона была)
А я над ней смеяться пришел.
Она лежала ничком и бела.
Ах, наша пляска была весела!
А встать она уж никак не могла.
Она картонной невестой была.
И вот, стою я бледен лицом,
Но вам надо мной смеяться грешно.
Что делать! Я упал ничком…
Мне очень грустно. А вам смешно?
Заметив свое положение, автор стремительно убегает.
Пьеро задумчиво вынул из кармана дудочку и заиграл песенку-финал, отходя к правой колонне. К нему присоединился и Поэт, который и начинает эту песенку. Постепенно на сцену выходят все участники спектакля и подхватывают последнюю песенку «Балаганчика».
Песенка – финал (ст. А. Гусева и Т. Гусевой)
Позвольте, пожалуйста,
Хоть капельку жалости,
Хоть капельку шалости
На прощание.
А жизнь размерена,
И счастья – немеряно,
И подпись заверена
На завещании.
Все мы гости и друзья
В этом сказочном, волшебном
Мире правды и вранья,
Боли, радости и веры.
Сколько виться воронью
Над проталинами снега,
Где подснежнику свою
Посвящает песню Нега.
А весной водоворот
Согревает на дорожках
Первый цвет, лесной народ
Пробирается к сережкам.
Каждый год природный свод
Повторяет праздник века
Правда бьет ненастья ход,
Возрождаясь из-под снега.
Окликнут – заступимся,
Поверим – оступимся,
Обманут – насупимся
И расхохочемся
И станем – обманщики.
Шуты и шарманщики
В своем балаганчике,
Если захочется.