Родилась я на Садово-Спасской,
Дома уж того в помине нет.
И с тех пор качусь, качусь колбаской
По Москве шестой десяток лет.
Жизнь скрипит и требует починки...
Стоп-машина! Сделаю привал
И увижу словно на картинке
Коммунальный тот полуподвал...
Чайники поют на кухне хором,
Вразнобой будильники звенят,
Бабушка по пачке “Беломора”
Обучает грамоте меня...
У меня простуда. Вся аптека —
Мед, горчичник, шарфик шерстяной...
Под окном, на тумбе — чудо века:
Телевизор с линзой водяной.
За другим окном — живые счеты:
В самый раз сложенье постигать —
Мимо ходят валенки и боты,
Влево — тридцать, вправо — двадцать пять...
За окошком мир большой и чудный —
Люди в полный рост, гудки машин.
Там каток сверкает Чистопрудный,
Там с драконом чайный магазин...
Радостным, без черной краски горя,
Будущее виделось вдали,
Но покуда я жила у моря
На Садово-Спасской дом снесли...
Я давно обиду ту забыла —
Отнятые корни не пришить.
Но Москву, которую любила,
В миг один успела разлюбить.
А потом... Потом родились детки,
Жизнь опять окрасилась пестро,
А для слез своих найду жилетки
Я на каждой станции метро.
И твержу я, будто поговорку
Или заклинанье — все равно:
У меня на Бабушкинской — Лорка,
У меня Серега — в Строгино.
...Мир к весне оденется в обновки,
Облака разгонит синева,
И меня погладит по головке
Мною нелюбимая Москва.
