Я отвечу и сам, ты меня не пытай,
Я отвечу и так, и не надо пари,
Почему-то всю жизнь мне хотелось в Китай,
Мне хотелось в Китай, а совсем не в Париж.
О, Монмартр, о лямур,
О, мадам Помпидур,
Сена и Опера,
Нет, все это мура.
А в Китае Янцзы, а в Китае стена,
А в Китае дворцы и людей до хрена.
А в Китае, в натуре, сплошные сады,
А у нас только бури в стакане воды.
Ах, китайская кухня, высокий полет,
Маринованный жук, запеченный термит,
Натуральный червяк, он в желудке поет,
А кузнечик всё выпрыгнуть, гад, норовит.
А в Москве жизнь не та,
Водка и суета,
Кабаки до утра,
Нет, всё это мура.
Ах, китайские девы, походки легки,
Двадцать первый размер, вам не сорок второй,
Все как гибкий камыш у притихшей реки,
Все как белое облачко там, над горой.
Мужики там, в Китае, с косичками сплошь,
Но смеются друзья – "Что ж, косичку сплетай".
Но из трех волосинок косы не сплетешь.
- "Так сиди, не болтай, про какой-то Китай.
Там китайцев косых ну коси хоть косой,
А ведь ты европеец, ариец почти,
Хотя тоже порою бываешь косой."
"Ну не каждый же день."
- "Так сиди, не бухти.
Ты возьми трех сестер. Жили, чай, не в хлеву.
Тоже были не дуры, ты перечитай.
А, однако же, хором орали "В Москву".
Нет, ты понял? В Москву. А совсем не в Китай.
Ну а эти... у Горького... жили на дне,
Пусть в дерьме, но в до боли родной стороне,
Загибались, но были довольны вполне –
Не в Китае живем, а в великой стране.
Ну а русскую кухню ты лучше не хай,
И у нас тараканчиков в супе найдешь.
Так сиди, отдыхай, самогонку бухай,
Нам и тут хорошо. Ну чего ты орешь?
Ты бредовые все эти сны наяву
Прекрати, о великой России мечтай".
Я, наверно, в Рязани свой век доживу,
А хотелось в Китай, так хотелось в Китай.
